Главная
Фотоальбом
Биография
Медиа
Гостевая
Разное
Контакты
Об истории наших с ним взаимоотношений однозначно говорить сложно, в ней до сих пор многое непонятно даже нам самим. Возможно потому, что развивались они очень уж стремительно. Через два месяца после знакомства мы с Алешей уже были женаты. Странный, казалось бы, поступок для двух вполне зрелых людей — мне тогда было 35 лет, Алеше — на три года больше. Сегодня, вспоминая то, что произошло между нами, я думаю: безусловно, это была судьба.
— А что же все-таки произошло?
— Меня, московскую актрису, пригласили в Питер на съемки очередной серии
"Улиц разбитых фонарей". Это было странно, ведь до этого в сериале снимались только питерцы... Нилов, с которым я должна была играть, совсем не знал, кто я такая, он никогда не видел "Зимнюю вишню-2". Я в свою очередь не смотрела "Ментов" и почему-то думала, что Ларина играет Хабенский... В общем, сидела я, простуженная, в гримерке и ждала кого-нибудь из съемочной группы. Вдруг вбегает высокий симпатичный мужчина с букетом цветов, кидает взгляд на меня, восклицает: "Ого!" — и с цветами же выходит — они предназначались не мне. Я его запомнила, вскоре узнала, что как раз он и есть мой партнер. Потом были съемки, после которых Алеша почему-то поехал провожать меня до гостиницы. Рассказывал про атмосферу на съемочной площадке, заверял, что у меня роль получится по высшему разряду, на прощание оставил все свои телефоны... На следующий день снималась сцена, в которой наши герои целуются, сидя в кинотеатре на последнем ряду. Нам с Алешей сниматься в этом эпизоде было очень приятно и, честно скажу, не только с профессиональной точки зрения. Через пару дней после знакомства мы пошли в ресторанчик. Думали, ненадолго, а засиделись чуть ли не до утра. Разговаривали обо всем, вспоминали какие-то истории про себя и незаметно рассказали друг другу всю свою жизнь. На следующий день я должна была улетать в Москву, но Алеша сделал все для того, чтобы режиссер задержал меня еще на день — вроде как понадобилось одну сцену переснять... В Москве я вдруг поняла, что скучаю по Алексею. Сама себе удивлялась: как можно скучать по человеку, с которым едва успела познакомиться? Но все равно тосковала. Хотела было позвонить ему, но думала: что я скажу? Как позже выяснилось, он мучился теми же самыми сомнениями... Когда я вновь прилетела на съемки, нам обоим стало понятно, что больше разлучаться невозможно. Так и вышло, что познакомились мы в середине ноября, а к концу января уже были женаты. А виделись мы за это время раз пять-шесть — не больше.
— Маловато все-таки для такого серьезного решения.
— Наверное, но мы тогда испытывали друг к другу такие сильные чувства, что
были просто не в состоянии задумываться о будущем, загадывать, как в дальнейшем сложится наша жизнь. Понимали только то, что безумно хотим быть вместе. И это было главное. Между нами происходили удивительные вещи: мы начинали произносить одну и ту же фразу одновременно, стоило одному о чем-то подумать, другой тут же продолжал эту мысль; если у меня в голове звучала какая-то мелодия, Алеша вдруг начинал ее напевать; когда у меня случалась какая-то неприятность, пусть даже мелкая, он тут же звонил и спрашивал, что случилось... Все это убеждало меня в том, что встреча наша судьбоносна, что я встретила, наконец, мужчину своей мечты и буду с ним абсолютно счастлива. Я чувствовала себя по-настоящему любимой, желанной, необходимой ему женщиной. Алексей читал мне потрясающие стихи и настолько красиво ухаживал, что устоять было просто невозможно. А как он делал подарки! Без всяких поводов дарил то золотой самородок в брошке, то платиновый крестик. А однажды в Питере накануне своей гастрольной поездки купил для меня необычный столовый набор в японском стиле. Но так как в Москву он мог попасть только по завершении гастролей, то таскал, бедный, за собой эту огромную коробку сначала в Красноярск, оттуда в Новгород и уж потом только дотащил ее ко мне. Об этом подвиге своего любимого я узнала уже задним числом от наших общих знакомых... Что говорить, он окружил меня такой трогательной заботой и вниманием, что мое сердце было покорено окончательно и бесповоротно. Я была счастлива.
— Вас не настораживал тот факт, что Алексей был уже трижды женат?
— Конечно, я знала об этом, но думала: "Что ж тут особенного? Ну, так получилось
в его жизни, что-то не сложилось... А мы — точно созданы друг для друга, и, значит, у нас все должно быть по-другому". Хотя, если говорить честно, возможно, меня должно было бы насторожить то, что Алеша объяснял причины своих разводов очень неубедительно — вроде бы виной всему усталость женщин от его пристального внимания. Странная причина, правда? Но мне казалось, что он просто шутит. Смешно ведь: кто же от этого может устать? Во всяком случае, не я.
— Поэтому, когда Алексей позвал вас замуж, вы не раздумывая согласились?
— Не сразу. Я предлагала сначала пожить гражданским браком, без формальностей, но Алеша настаивал на свадьбе. Я поняла: для него это очень серьезно. Тем более что, делая предложение, Алеша произнес чрезвычайно важные для меня слова, он сказал: "Роди мне ребенка!" Эта фраза, наверное, и решила все... И вот однажды ранним утром мы расписались в питерском Дворце бракосочетаний, после чего заперлись в шикарном гостиничном номере, который для нас снял Алешин друг. Там и провели наши "медовые" сутки. Позвонили только родителям и больше никому. Нам никто не был нужен. А на следующий день пригласили друзей Алеши на скромный ужин. Единственно, что нас тогда немного беспокоило, так это один вопрос: как строить семью, живя в разных городах? Но всерьез мы эту проблему не обсуждали, не до того было — мы купались в своем счастье. При этом я никак не могла понять, каким образом на меня обрушилась такая буря чувств? Ведь я уже побывала замужем.
— А кто был вашим первым мужем?
— Валерий Боровинских, актер. Мы встретились, когда мне было 24 года, а ему — 28. Познакомились на репетиции антрепризного спектакля, подружились, потом влюбились друг в друга и стали жить вместе. Позже Валеру пригласили в Театр имени Моссовета — тот же, где работала и сейчас продолжаю работать я. Казалось, что наш союз — навсегда, и мы обвенчались. Но это получилось случайно. Прожив пять лет в гражданском браке, мы, наконец, решили расписаться — нам вдруг показалось, что наши отношения нуждаются в официальном статусе. Поехали подавать заявление, но как раз в этот день
все загсы оказались закрыты. Проходя мимо храма, зашли в него, подошли к батюшке и спросили: "Обвенчаете нас?" Он не возражал и назначил нам день. Таким образом мы стали мужем и женой только перед Богом, в загсе так и не расписались. И все бы ничего, если не считать того, что Валера не хотел детей. От прежнего брака у него уже рос сын, и он мне честно сказал: "Я не готов опять стать отцом". Для меня это была беда, так как я не представляла себе семью без детей. Существовала и еще одна проблема. Я совершила глупую ошибку, решив вдруг в один "прекрасный" день, что буду сидеть дома, варить мужу обеды, ждать его, встречать, провожать, и... ушла из театра. На целых шесть лет. Сейчас я понимаю, что этот поступок был абсолютно бессмысленным, но тогда мне казалось, что только в этом случае наша семья станет настоящей, правильной: муж работает, жена его дома ждет. Но дома я постепенно начала просто звереть — меня все злило, раздражало... На счастье, судьба в тот момент оказалась ко мне благосклонна. Именно в эти годы я снялась в "Зимней вишне-2" и "Петербургских тайнах", записала музыкальный альбом. А потом раздался звонок из театра, и меня пригласили сыграть главную роль в новом спектакле. Я согласилась. К сожалению, на фоне всего этого наши с Валерой отношения надломились. Мы разъехались, хотя и по сей день остаемся настоящими друзьями. Позже я оформила расторжение церковного брака и... почти сразу встретила Алексея.
— Не опасались вновь связывать свою судьбу с артистом?
— В данном случае — нет. Более того, мне нравилось, что мой муж — известный
талантливый актер. И даже начала строить планы о нашей с Алешей совместной деятельности. Я тогда ждала ребенка, не работала и начала скучать. Мне в голову пришла идея попытаться помочь Алеше в работе. Я попробовала заняться продюсированием, организацией каких-то концертов. Но он среагировал на все это крайне негативно. Впервые между нами произошла серьезная ссора. Позже я поняла: Алексей не из тех мужчин, которые позволяют жене вмешиваться в свои дела... И о своих профессиональных желаниях я тоже боялась даже заикнуться, эта тема Алешу страшно раздражала. Он мне как-то сказал: "Родился ребенок, значит, твоя профессиональная жизнь закончилась!" Неожиданно выяснилось, что в его представлении идеальная жена — это женщина босая, беременная и у печи, но никак не на сцене. Оказалось, что мы абсолютно по-разному представляем семейную жизнь. Я растерялась. Ведь в начале наших отношений Алешка говорил: "Ты талантливая актриса, хорошая певица. Делай карьеру, а я помогу!" Но вдруг резко поменял свое мнение на прямо противоположное.
— Возможно, со временем можно было бы найти какое-то взаимоприемлемое решение?
— Кто знает? Но в нашей ситуации масло в огонь подлило еще и то обстоятельство, что мы никак не могли решить, в каком же городе нам жить — в Москве или Питере. Я понимаю, что существуют семейные пары, в которых муж и жена по разным причинам живут в разных местах, иногда через океан, и сохраняют при этом друг с другом прекрасные отношения. Но мы с Алешей не те люди. И мне, и ему нужно, чтобы любимый человек был рядом, чтобы можно было каждый день вместе завтракать, ужинать, телевизор, обнявшись, смотреть на диване, праздники проводить вместе... В общем, жить семьей в традиционном понимании этого слова. Но для этого нам надо было съехаться. Вопрос — куда? Не успев толком ничего решить, мы поторопились продать питерскую однокомнатную квартиру Алексея с тем, чтобы купить новую, побольше. Я предложила положить полученные деньги в банк и не трогать их, пока не появится приличный вариант. Леша ответил, что решит этот вопрос сам. "Не переживай ни о чем, я вполне прилично зарабатываю, денег хватит". — говорил он мне. Но в результате деньги испарялись, квартиру мы так и не купили, и приезжать в Питер мне стало просто некуда — жить-то было негде. К тому же вскоре я уже забеременела, потом родила, так что летать к нему не могла по определению. Сам же Алексей кочевал по друзьям — то у одних переночует, то у других. Только сейчас понимаю, как это его угнетало. Слава богу, теперь ситуация разрешилась: у Алеши в Питере появилась наконец двухкомнатная квартира. Ну а я до сих пор живу с сыном на съемной квартире. Так наш "съезд" и не произошел.
Честно говоря, из нас двоих тяжелее приходилось Алексею. Он меня берег, наши встречи чаще происходили в Москве, а не в Питере. Бывало, прилетал он ко мне вечером, утром улетал на съемки, а вечером опять возвращался, почти падая от усталости. Бесконечные перелеты, непредсказуемый график съемок очень его измотали. Да и я устала от этого рваного ритма нашей жизни, от того, что муж то рядом, то нет, от невозможности что-либо планировать вместе. Мне, как любой нормальной женщине, хотелось ощущать себя женой, а не соломенной вдовой. Но когда муж постоянно находится от тебя на расстоянии в несколько сот километров, сложно находить радость в жизни. Алеша приезжал на пару дней, а уезжал на несколько недель. За два года семейной жизни вместе мы были, наверное, меньше полугода. Я обижалась на него, все чаще стали возникать ссоры. Ведь противоречия можно решать только тогда, когда находишься рядом с близким человеком, а когда видишься с ним раз в год, непонимание растет как снежный ком. Разве можно назвать людей близкими, если они встречаются крайне редко, если у них разные интересы, друзья и времяпрепровождение? И вот наконец этой зимой у меня появилась надежда на то, что все может измениться. Алеше предложили подписать новый контракт, по которому он вроде бы должен будет работать в Москве. Как же я радовалась... Но вдруг неожиданно нам сообщили, что планы изменились и съемки переносятся в Питер. У меня началась форменная истерика — я плакала всю ночь, а потом еще целый месяц. Алеша сказал: "Ты так переживаешь, будто война началась". А мне показалось, что сама судьба нас разводит, подает сигналы: "Вы не будете вместе!" Стало понятно: мы — не семья. Дальше тянуть эту волынку было невозможно, да и не нужно, мы страшно устали. Я впала в тяжелую депрессию, и спустя какое-то время предложила Алеше развестись. Это случилось десять месяцев назад.
— Алексей был связан контрактом — это понятно. Но почему вы не могли перебраться к нему, поменяв место жительства? Ведь квартиру в Питере он все-таки купил.
— Наверное, к этому моменту в наших ношениях уже что-то сломалось, возможно, ресурс моих сил исчерпался. Если вначале я думала, что энергии во мне хоть отбавляй, то после рождения ребенка поняла: нет, не хватит у меня сил бросить обожаемый театр, родителей, друзей. И поскольку мне уже довелось однажды приносить жертвы, которые не оправдались, я испугалась, что наступлю на те же самые грабли... Ну а Алеша связан с Питером не только контрактом. Он физически не может жить без этого влажного воздуха, без болот, без мостов над Невой... Он мне часто говорил об этом. Правда, одно время убеждал, что сделает так, как я хочу, — переедет в столицу. Я верила, надеялась на это. Но однажды он сказал с горечью: "Москва сведет меня с ума"... Нам обоим стало понятно, что жертвы и с моей, и с его стороны ни к чему хорошему не приведут — кто-то станет считать себя несчастным, начнут копиться обиды, придет раздражение...
— Возможно, все-таки во главу угла встала еще одна проблема? Я имею в виду зависимость Алексея от алкоголя. Ведь это не секрет, в прессе не раз появлялись материалы о том, что он сильно пьет, уходит в загулы, срывает съемки...
— Я не нанимала детективов, чтобы выяснять, чем мой муж занимался в мое отсутствие, а публикации желтой прессы меня никогда не интересовали. Но, даже не читая их, я сильно сомневаюсь в том, что их авторы — врачи-наркологи, имеющие право ставить диагноз кому бы то ни было. А что до меня — мне Алеша как близкому человеку конечно же рассказал обо всех своих проблемах, в том числе и о проблеме, связанной со спиртным. Но он уверял, что все в прошлом — мол, все, что можно было выпить, он уже выпил. Алешка убедил меня в том, что с момента нашей встречи для него наступила новая жизнь. Я поверила, тем более что видела, как на нашей свадьбе он пил только минералку. Хотя, по правде говоря, у меня было ощущение, что я чего-то не знаю. Но разве я могла в то время заниматься исследованием своих предположений? Я же была влюблена! Хотя теперь понимаю, о некоторых вещах стоило бы задуматься. Ну, например, о том, почему до свадьбы Алеша не познакомил меня ни со своими детьми, ни, что еще более удивительно, с друзьями. Даже с его родителями нам удалось увидеться лишь один раз. Тогда мне казалось, что он бережно меня ограждает от своего прошлого, и мне это очень нравилось. Ну а как же — любимый создавал вокруг меня атмосферу уюта и покоя, строил микромир, в котором нет никого, кроме нас. Да так и было на самом деле. Иной раз Алеша приезжал ко мне, и по нескольку дней мы вообще не выходили из дома — отключали телефон, забывали про телевизор и радио, нас не интересовало, что происходит за окном, мы даже поесть забывали... Мы были одни на целом свете, наслаждались друг другом, и это было здорово... К несчастью, со временем наши встречи с Алешей стали происходить все реже. И я начала догадываться почему — общие знакомые рассказали мне о том, что с ним происходит в Питере. Но, честно скажу, сама я
очень долго не видела Алексея пьяным — каждый раз, приезжая в Москву, он держался. Как я потом поняла — изо всех сил, только чтобы меня не огорчать.
— Когда вы впервые поняли, что у Алексея есть проблемы, связанные с алкоголем?
— Пожалуй, когда мы вернулись из свадебного путешествия из Египта в Москву и
Алеша полетел работать в Питер. Обычно он звонил мне в день по десятку раз. А тогда впервые от него не раздалось ни единого звонка. И в течение трех дней я ничего о нем не знала. Волновалась ужасно, бесконечно пыталась ему дозвониться, но связи с ним не было. Я места себе не находила, не знала, что думать и что делать, — хотела связываться с его родителями, но боялась их напугать, в милицию идти не решалась... Наконец Алеша объявился — позвонил мне, долго извинялся и признался, что сразу с самолета он поехал на концерт своего давнего друга Коли Расторгуева, и они попросту загуляли... Для меня это был первый сигнал о том, что алкогольная проблема у моего мужа реально существует.
— И как вы на это среагировали?
— Честно говоря, я расстроилась и даже в какой-то момент у меня возникло некоторое отторжение. Правда, вскоре я поняла, что мне страшно неприятна собственная реакция на ситуацию, что это лишь эгоистичное желание остаться чистенькой. Но с какой, собственно, стати? А уж морализировать на тему пьянства, по-моему, просто глупо — это не вина людей, а их беда. И возможно, наша общая ошибка состоит в том, что мы оцениваем тягу людей к алкоголю только с точки зрения морали, не понимая, что
это — болезнь. Такая же, как любая другая. Но не приходит же нам в голову гневаться на человека за то, что он заболел воспалением легких... Я ни в коем случае не осуждаю Алешу, он взрослый человек и имеет право вести тот образ жизни, который хочет. В данном случае я могу только сожалеть и опасаться за его здоровье, и это никак не связано с тем, вместе мы живем или нет.
— А если Алексей поклянется, что покончит со спиртным навсегда?
— Тогда лучше мужа мне трудно даже представить. Ради Алексея я готова на многое. И он это знает. Если он вдруг обратится ко мне: "Ира, помоги!" — я, безусловно, сделаю все, что от меня зависит. Но пока он это не говорит. А жаль. Я убеждена — все получится, если он сам примет для себя это решение. Пока же, я думаю, в нашей ситуации самое лучшее, что я могу сделать для Алексея, — это растить нашего сына. Конечно, я понимаю, что в идеале родители должны это делать сообща, но пока это не получается.
— Вы не пытались уложить мужа в специализированную клинику?
— Со мной на эту тему он категорически не желает разговаривать, а насильно его положить невозможно, так как он все привык решать сам. Я прочла уйму литературы на эту тему, переговорила со множеством психотерапевтов и людей, которые прошли через все эти проблемы. Я предлагала Алеше попробовать сменить образ жизни и начать вместе со мной посещать психологические тренинги. Но мои советы и разговоры на одну и ту же тему мужа только раздражали. То ли я говорила не то, что он хотел услышать, то ли он вообще не нуждался в моих советах и помощи... Я уже сама себя начинала ненавидеть, когда, не сдерживаясь, опять заводила свою "песенку про белого бычка"...
— Значат, ситуация тупиковая...
— Остается надеяться на то, что Алексей как умный и сильный человек найдет силы справиться со своей бедой сам. Кстати, однажды, когда он посчитал это необходимым, лег в клинику — из-за физических и психологических перегрузок он тогда был абсолютно выжатым. Я радовалась, что он сможет отлежаться, отдохнуть, набраться сил, выспаться, наконец... Но потом все вернулось на круги своя... Что поделаешь, если душе Алексея нужен подобный опыт? Изменить я тут ничего не могу и принимаю Aлешу таким, какой он есть.
— Как Алексей воспринял ваше предложение развестись?
— Он сказал: "Как решит моя любимая жена, так и будет". Только вот до сих пор нам обоим очень трудно с этим смириться, чувства же остались, и нас по-прежнему тянет друг к другу. Но и вместе быть мы не можем — слишком много образовалось у нас неразрешимых проблем.
— Но разве проблема, связанная с тем, что у вас обоих есть ребенок, не самая главная?
— В том-то и дело, из-за Никиты наше расставание становится еще более сложным. Иногда я задаю себе вопрос: "А для чего мы вообще должны были встретиться?" Может, ради рождения сына, которого мы оба безумно любим? Мы с Алешей даже проходили школу будущих родителей, он собирался быть со мной при родах... Но когда Алексей привез меня в роддом, обнаружилось, что в суматохе он забыл дома свечи и икону. Будучи человеком, глубоко верующим, он страшно расстроился. Тут же спросил у медперсонала — есть ли еще время? Врач заверил, что пара часов в запасе имеется, и Алеша помчался домой. Но с полдороги ему пришлось возвращаться — позвонили из роддома и сообщили, что роды начались быстрее, чем планировалось. Алексей рванул обратно, но приехал, когда ребенок уже родился. Он был очень огорчен тем, что так и не привез икону, и своим опозданием... Я не ожидала, что муж будет так переживать по этому поводу. Но еще больше была потрясена, увидев, как Алеша стал себя вести, когда мы с Никитой приехали домой. Я не могла поверить своим глазам: он превратился в настоящую мамочку! Бесстрашно брал малыша на руки, подмывал его, купал, пеленал, переодевал, укладывал, приносил мне на кормление. А я смотрела на все это, буквально открыв рот, ведь сама-то не умела делать ничего подобного... Так продолжалось две недели. Это был самый длительный период нашего с Алешей совместного проживания. И это были две недели настоящего счастья... Когда пришло время ему уезжать на съемки, я зарыдала в голос. Вцепилась в него, держа малыша на руках, и стала умолять остаться. "Я ужасно боюсь быть одна с ребенком, — рыдала я, — мне не справиться. Если что-то случится, кто мне тогда поможет?" Но Алешка никак не мог изменить ситуацию. Он уехал, я осталась. Конечно, Алексей звонил по сто раз в день, спрашивал, как мы там, всячески успокаивал и поддерживал, но... он был слишком далеко от нас.
— Получается, вы вспоминаете только положительные моменты вашей семейной жизни?
— Я просто не хочу забывать ту сказку, которую подарил мне муж. Хочется вспоминать только хорошее. Как любая маленькая девочка, я в детстве мечтала о принце, который будет исполнять все желания своей принцессы. С Алешей пусть недолго, но у меня было ощущение, что эта детская мечта сбылась. Он не только исполнял... он предугадывал мои желания. Скажем, у меня никогда не было нормальной стиральной машины — восемь лет прожив с Валеркой в коммунальной квартире, мы довольствовались только "Малюткой". Я принимала это как данность и, не задумываясь об удобстве, просто стирала в ней. И вдруг однажды прихожу домой, а в ванной, сверкая белизной, стоит шикарная стиральная машина-автомат. Мне и в голову не могло прийти, что процесс стирки может быть таким приятным. Даже теперь, всякий раз подходя к этой машине, я говорю: "Алеша, спасибо тебе большое". В другой раз он купил бойлер — только потому, что, приехав как-то в период, когда в нашем доме была отключена горячая вода, Алеша заметил, что у меня после мытья посуды замерзли руки. Для нашей семьи он сделал много хорошего. Однажды компьютер купил, потом видеокамеру...
— Как вам кажется, связали бы вы свою жизнь с Алексеем, если бы знали заранее, что вас ожидает?
— Трудный вопрос... Наверное, я сто раз подумала бы и взвесила свои силы. Как выяснилось, у нас с ним разный взгляд на жизнь, мы по-разному готовы решать проблемы. Я — оптимист, во всем ищу хорошее, а он — пессимист, в плохом видит еще более худшее. Он пассивен, а я активна. Все это надо было бы учитывать раньше, но тогда, как вы понимаете, нам было не до этого. Когда мы встретились и влюбились друг в друга, нам обоим казалось, что все у нас будет хорошо, что нашу любовь ничто не может омрачить. Так бы все и было, если бы речь шла только о романе. Но для создания счастливой семьи помимо взаимной любви нужно еще очень много составляющих — жизнь это доказала. И теперь мне окончательно понятно, что наш брак с Алексеем себя исчерпал...
— Вы вернули девичью фамилию?
— Да, но я сделала это еще тогда, когда была замужем за Алешей, просто из-за мороки с документами. Как представила, сколько порогов придется обивать, сколько бумаг менять, — пришла в ужас. Попросила Алешку не обижаться и разрешить мне из Ниловой опять превратиться в Климову. Он не возражал. Но наш сын носит фамилию своего отца.
— Чего вы ожидаете от развода — облегчения, начала новой жизни?..
— Я не знаю, что будет дальше. А сейчас знаю только одно: развод — это очень
болезненный процесс. Но постепенно ко всему привыкаешь. Например, одно время я жутко переживала по поводу того, что Алеша будет всегда жить вдали от сына, а сейчас думаю: это к лучшему. Никита сейчас живет в мире покоя и полного счастья, рядом — любящие его мама, бабушка и дедушка. Кстати, не случись такого поворота в моей жизни, я, может, никогда не прочувствовала бы, не открыла для себя, насколько потрясающие у меня родители. Никогда не предполагала, что они настолько понимающие и тактичные люди. Мне уже давно казалось, что я самостоятельная, взрослая и в их помощи не нуждаюсь. Только сейчас поняла: как это здорово, когда у тебя есть любящие мама и папа. Маме вообще надо при жизни памятник поставить, ведь на нее легла колоссальная нагрузка. Родители понимают всю сложность ситуации, но не вмешиваются в нашу с Алешей жизнь, не комментируют его или мои поступки, не озвучивают своего мнения на этот счет, короче говоря, не подливают масла в огонь. Хотя знаю, им невыносимо больно от того, что их внук растет в неполной семье, без отца.
— Алексей приезжает в Москву по делам или специально к вам?
— Он делает вид, что приезжает по делам, хотя я понимаю, что скучает и по мне, и по Никите. Вот на днях приехал к нам на дачу. Когда Никитка его увидел, сразу забрался к нему на руки и никак не хотел слезать. Смешно было наблюдать за ними. Алешке все время казалось, что, не дай бог, мальчик ушибется, упадет, что-то на себя уронит. Он все время вскакивал, чтобы поддержать сынишку, а Никита ходил за ним по пятам, как хвостик.
— Во время таких встреч вы не пытаетесь поговорить с Алексеем по душам, чтобы, возможно, договориться о чем-то?
— Пытались... Но эта задача пока оказывается нам не по силам. Мы переходим
на выяснение отношений, в пылу наговариваем друг другу лишнего и все портим.
— Но обидно же при любящем вас и любимом вами муже растить ребенка одной?
— Обидно. Ну и что мне делать с этой обидой? Культивировать ее в себе, а от этого страдать и терять силы? Так у меня их и так немного осталось, а сохранившиеся еще пригодятся мне для других целей — ребенка на ноги ставить, работать... Вот скоро в театре состоится премьера спектакля "Доктор Джекил и мистер Хайд", где я буду играть главную роль. Хочу записать новый музыкальный альбом, попробовать силы в продюсировании собственного кинопроекта, идею которого вынашиваю уже несколько лет. Кстати, она появилась во многом благодаря Алексею и всему тому, что было с ним связано.
— А к созданию новой семьи вы готовы?
— Пока страшно даже думать об этом, к тому же я стала очень осторожной... Знаете, почему-то я всегда боялась того, что мой ребенок будет расти без отца. К сожалению, именно так и случилось. Разумеется, я хочу, чтобы сын, которого я обожаю,
был счастлив и рос в полной семье. Когда смотрю на Никиту, думаю: "Вот так выглядит дитя настоящей любви. Какое счастье, что у меня есть сын". И за одно только это низкий поклон моему мужу..
— Вам не кажется, что название сериала, на съемках которого вы познакомились с Алексеем, — "Улицы разбитых фонарей" — оказалось для вас двоих символичным, и ваша любовь разбилась, как те самые фонари ?
— Я думаю, наша любовь не разбилась, а продолжает жить в нашем сыне. Встреча с Алексеем перевернула всю мою жизнь. Мы оба очень сильно переживаем из-за того, что нам не удалось сохранить наш союз. Не знаю, что сейчас по этому поводу думает он, но в отношении себя могу признаться в следующем. Понимаю, что это звучит наивно, но все равно... До сих пор я продолжаю надеяться на какое-то чудо. Нет-нет да и подумаю: вот спустится с неба волшебник, взмахнет палочкой, и... все вдруг изменится к лучшему, неразрешимые противоречия разрешатся сами собой, все станет так, как нам обоим когда-то хотелось, и все наши мечты сбудутся…
Алла Занимонец
